РОБИН ЭГГАР: «ПОЧЕМУ Я НАПИСАЛ ЭТУ КНИГУ»

Автор с Шанайей Твейн в январе 1998 года

Всегда сложно сказать, что именно побуждает писателя выбрать какой-то определенный объект для книги. С биографией Тома Джонса было проще. Том – точнее идея написать о нем – нашел меня. За целое десятилетие, а может и больше, о нем не выходило ни одной приличной книги. Мне повезло, потому что книга вышла вскоре после невероятного успеха “Reload” и его возвращения.

Книга о Шанайе была совершенно иным проектом. Ее успех был свежим, внезапным и феноменальным. О ней написано огромное количество книг, но все они скудные и поверхностные. Я был увлечен идеей написать о ней книгу так же, как когда-то увлеченно писал о Томе.

Это замечательный, согревающий душу, трагический рассказ. Эта история просто нечто.

Сначала я услышал множество интригующих слухов об этой канадской провинциалке, которая опрокинула повозку кантри с яблоками в 1995 году. Она сама написала все песни, не привлекая никого из Нашвилла, а заручившись поддержкой парня из Англии, который сколотил состояние продюсируя Def Leppard и был на столько увлечен ею, что потратил полмиллиона долларов, чтобы доказать ей искренность своих чувств. Шанайа Твейн была создана для видеоклипов – голый животик, прямая осанка, лучшие груди со времен Сьюзан Сарандон, большая прическа… хотя не очень большая, если сравнивать с кантри. Она нарушала все правила и ставила рекорды продаж. Когда ее альбом отодвинул на второе место диск Патси Клайн “Greatest Hits” и стал самым продаваемым женским альбомом в стиле кантри, это напомнило взятие врагами ворот.

Хоть альбом “The Woman In Me” и не был записан в штате Теннеси, мне пластинка понравилась. Но я вообще люблю кантри с тех пор как от педал-стил-гитары в песне группы Flying Burrito Brothers “Flying Burrito Brothers” у меня бегут мурашки по спине. Среди фальши и сентиментального бреда были такие потрясающие песни (вот почему альбом Гая Кларка “Old Number One” один из лучших альбомов в истории) и бархатные чистые голоса.

Теперь могу гордо похвастаться, что я был первым британским журналистом, встретившимся с Шанайей в 1998 году и взявшим у нее интервью для журнальной статьи. В США Шанайа уже была яркой звездой – продала 13 миллионов альбомов. Но она были звездой кантри, а компании звукозаписи знают, что кантри в Европе не продается. Нужно продавать его под видом чего-то другого. Том Джонс (да, снова он) понял это давным-давно с альбомом “Green Green Grass of Home”.

При первой встрече меня поразило, как она себя держала, как прекрасна и – когда она встала – как миниатюрна Шанайа была. На ней был бежевый высокий светер с горлышком и без рукавов, который подчеркивал фигуру и оттенял лицо с идеальными скулами и носом с горбинкой. Сногсшибательно. Это была 32-летняя женщина, за спиной которой была жизнь Анжелы Ашез, а не девочка-тинейджер из Spice Girls. Голод, сверкающий в ее глазах, принадлежал честолюбцу, а не женщине, которой не было нужды работать. У нее было положение, власть и деньги… но этого было не достаточно.

Второе интервью так же проходило в гостинице Kensington. Прошло 22 месяца и было продано 22 миллиона альбомов. К Хэллоуину 1999 года в одной Британии было продано два миллиона экземпляров альбома “Come On Over”. Шанайа Твейн становится звездой поп, а слово на «к» забывается так же, как убираются скрипки из европейской версии диска. Она заработала 100 миллионов фунтов на продажах, три миллиона долларов на рекламе Rovlon, не говоря уже о триумфально доходном туре.

Я ожидал, что она будет необычной и, так как я этого ждал, она такой и была. Там были представители менеджмента, которые разошлись по магазинам, пока курьеры возились с аппаратурой для особого выступления на Top of the Pops. В этот раз интервью проходило не в ее номере, а в маленьком баре среди ее охраны – бармена, высокого спокойного телохранителя и пиар-агента. Они не вмешивались, но присутствовали не для защиты, а потому что по протоколу положено.

Шанайа с ее бойфрендом Майком Тэйлором на Рождество 1988 года (фотографию любезно предоставил Майк Тэйлор)

Сидя в высоком кресле Шанайа выглядела еще более хрупкой. Она страдала от мускульного синдрома челюстей и ничего не могла жевать. Поскольку она себя неважно чувствовала, весь персонал ходил вокруг нее на цыпочках. В ее карих глазах застыла смертельная усталость, которая обычно проявляется, когда промо-акция одного сингла и одного видео заходит дальше одного интервью. Она хотела бы вернуться домой в свое швейцарское шато, кататься верхом и писать песни. В этот раз она была несколько раздражена тем, что все хотят знать ее историю, что ее прошлое связано с другой страной, о которой уже и так столько всего было сказано.

Но это те факты, которые постоянно на слуху, чтобы поддерживать ее популярность, а не ее саму. Теперь она хорошо продающийся товар, и я ожидал увидеть звезду из глянцевых журналов и гламурных клипов, какой она никогда не была. Она по-простому приветствовала меня, пожала мне руку – легкое давление на пальцы и ладонь и быстро отпустила. Кивок головы означал, что она меня узнала и рада видеть. Шанайа предпочитает соблюдать дистанцию. Она избегает прикосновений, что в мире поддельного дружелюбия, всеобъемлющих объятий и бесконечных воздушных поцелуев, мне показалось искренним и привлекательным.

«Люди находят меня слишком скованной и формальной. – сказала она. – Канадцы вообще довольно скованны, но комфортно чувствует себя среди знакомых людей. Я никогда не любила обниматься. Сейчас я стала более эмоциональной, чем была. Я даже не хотела, чтобы мама меня обнимала. Ненавидела я это. Вы англичанин, так что понимаете, о чем я говорю, но в Америке это считают странным».

Шанайа неоднозначно относится к своей сексуальности. Девушкам в кантри разрешается быть дерзкими, но в конечном счете они далжны знать, как угодить мужчине. В ее песнях содержиться послание: «Если не можешь противостоять моей красоте, то забудь». В своих клипах она всегда недоступна. Она давно поняла, что ее тело – главный инструмент торговли, ключ к успеху, и использовала его. В своем первом видео она оголила живот, чтобы разрекламировать свой первый альбом, и поэтому Матт Ланг ее заметил. Без этого не было бы сегодняшнего дня.

Что мне еще кажется интригующим, это то, как много информации о молодости Шанайи скрывают. Депрессивная мать, детство в бедности в Северном Онтарио. Ее жизнь была настолько «райской», что все сомневались, что у девочки что-нибудь получится. Да просто не могло ничего получиться. Только не в Канаде, которая по опросам всегда оказывается лучшим местом для жизни на планете. Только не тогда, когда Шанайа рассказывала о встречах «с семьями ростбифа», когда чувствуешь запах мяса в воздухе и ощущаешь пустоту в собственном желудке. Музыка была, и есть, ее линией жизни, способом забыть о всех невзгодах.

Она говорила и о смерти родителей, - они погибли в страшной аварии, когда их легковой автомобиль столкнулся с грузовиком, перевозящим срубленные деревья – и о том, как она бросила все, чтобы заниматься воспитанием двух младших братьев и сестры, нашла работу певицы в шоу в курортном отеле, чтобы сводить концы с концами. Иногда кажется, что она пошла на это из-за долга, а не из-за любви к ним, но кто-то же в семье должен быть сильным, иначе семья не выживет. Гнев и обида на несправедливость видны при кажущемся спокойствии даже теперь.

За обе наши встречи с Шанайей она мне не столько понравилась, сколько очаровала. Она, поистине, профессионал, и, может, дело в этом, но было в ней что-то еще, что я хотел бы понять. Ее муж, Матт Ланг, так и остался загадкой. Несмотря на славу и успех он сохранил приватность. Много лет назад я познакомился с юным продюсером Стивом Лиллиуайтом. Я помог ему получить несколько хороших проектов (U2, Питер Гэбриэл), но я никогда не понимал, каким образом все самые финансово выгодные проекты оказывались в руках этого парня, которого зовут Матт. Сейчас я пишу и этим зарабатываю себе на жизнь. Стив продолжает быть одним из лучших… но Матт сам по себе глыба.

В августе 2000 года издательство Headline Books попросило меня написать книгу о Шанайе. У меня уже была заготовлена основа этой истории – провинциалка, ставшая международной звездой и секс-символом. Оставалось только выяснить, какая часть этой истории была абсолютной ложью, пиаром или простым преувеличением…

И если ответить коротко, то… не такая уж большая часть, как я предполагал.

А длинный ответ вы найдете в книге “Shania Twain: The Biography”.