КАК ШАНАЙА ТВЕЙН НАУЧИЛАСЬ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ КРАСИВОЙ ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ И СОМНЕНИЙ В СЕБЕ

В детстве я не чувствовала себя красивой. Мне не была дарована привлекательность. Может быть, это было связано с тем, что мы были бедны и часто переезжали, или с тем, что моя мама делала мне короткие стрижки, и меня часто принимали за мальчика. Я хотела носить брюки и ходить на охоту с отцом, тогда как две мои другие сестры носили платья, имели светлые волосы и были гораздо милее.

Даже в средней школе, когда моё тело развивалось, и появились изгибы, я не ощущала себя женственной. Я не была готова к переменам, и мне они не нравились. Я не принимала себя, пока ни закончила школы и ни начала носить сценические наряды. Я начала понимать, что: «О, я девушка в группе. Может, мне стоит краситься и делать причёски».

Потребовалось давление эстрадной жизни, чтобы я приняла свою женственность. У меня не было ежедневного ритуала красоты до 21 года, когда от меня потребовалось носить длинные платья, высокие каблуки, накладные ресницы и тонны грима как ведущей вокалистке. Днём танцоры давали мне уроки хождения на высоких каблуках. Это было тяжело, и я думала: «Как я буду петь и в то же время ходить на высоких каблуках?»

Спустя год, мои родители погибли в автомобильной аварии, и всего за одну ночь я стала мамой для моих сестры и братьев-подростков. Опустошение заставило меня захотеть бросить карьеру вообще. Я не думала, что у меня хватит сил пережить это. К счастью, подруга смогла уговорить меня не бросать, и мне повезло получить контракт на запись.

К тому времени в моей жизни начали появляться профессиональные визажисты, парикмахеры и стилисты по костюмам. Внезапно это стало интересно, потому что я лучше узнавала своё тело и лицо, и было весело примерять наряды. Я вошла во вкус и начала любить это. Я встретила своего мужа, который также был моим продюсером, и к моему 30-летию всё реально закрутилось.

Поскольку я так поздно расцвела, думаю, мне понравилась привилегия принаряжаться. Для меня это была новая игровая площадка – выбор тканей, цветов и образов был очень творческим процессом. Это был не просто выбор, в чём выйти в пятницу; это было становление артистом.

Многое изменилось с тех пор: я развелась и снова вышла замуж, у меня диагностировали болезнь Лайма, я потеряла певческий голос и была вынуждена восстанавливать голосовые связки – но даже сейчас, когда я вся такая разодетая, я всё равно чувствую себя собой на сцене. Это не более чем смена настроения. Когда я выхожу на сцену, я со всеми, и мы просто отрываемся вместе. Между нами нет различий.

Думаю, часть радости по поводу выпуска этого нового альбома в том, что я поделюсь всем, через что прошла. Это было путешествие длинною в жизнь. Было много слоёв, которые привели к этому кризису, и, пересматривая всю свою жизнь, что я сделала по средству написания автобиографии, я перенеслась к самому началу. Это заставило меня понять: «Ухты, мой развод не худшее, что случалось со мной». Он ужасен, но, когда я вспоминаю всю свою жизнь, это лишь одна из трудных стадий.

Когда я только закончила писать большую часть песен, окружающие беспокоились, что я застряла в своих страданиях. Они давали мне такую обратную связь: «Твои поклонники ожидают уверенную, сильную, оказывающую поддержку Шанайу. Ты нужна им». Но я должна быть честна о том, где я на данный момент, и вот это мне нужно выразить прямо сейчас. Сочинение песен – это моя психотерапия. Я пишу и пою эти тексты, чтобы добраться на другую сторону. Так я лучше узнаю себя, признаю шрамы и смотрю на них.

Думаю, в этом много силы. Этим я должна поделиться с людьми, и, я надеюсь, это вдохновит их, побудит видеть свет в конце туннеля. Напомнит им, что жизнь наладится, даже если всё плохо.

Сейчас я пребываю в возбуждении: «Давайте уже сделаем это», потому что записать альбом, который мне нужно было записать, было самым страшным обязательством. Я ментально и физически готовлюсь с грядущему туру в следующем году – играю в теннис, медитирую, много гуляю, хорошо питаюсь. Я чувствую себя физически заряженной после медитации, даже если она длилась всего несколько минут. Это «палочка-выручалочка» для меня.

А ещё у меня несколько новых кошачьих костюмов для выхода на сцену! Они такие удобные, как пижамы. И когда костюм цельный, то не нужно волноваться о том, что пояс сдвинется; всё сидит на месте немного лучше. Тот украшенный вручную, который был в Лас-Вегасе, до сих пор был моим любимым. Он был сделанным на заказ произведением Марка Бауэра, и я была частью процесса, так что это творческая вещь. Я любила его, и я жду-не дождусь надеть новые тоже. Я очень готова поделиться всем. Я страстно хочу даже. Не могу дождаться.

Интервью для журнала “In Style”, 14 сентября 2017 года

Оригинал: InStyle.com

Автор: Sarah Cristobal

Переводчик: Carolina